В. В. Медушевский. Учебные материалы к курсу анализа музыки. Сущность музыки

(1) Все, что есть, сущее, — многое или одно, от которого все? Ответы помещают нас на разные ступени мышления/бытия. Этим градациям в дореволюционном положении о школьных отметках соответствовали: «удовлетворительно» (ученик знает материал без пропусков, но как разрозненное многое), «хорошо» (смутно видятся и некоторые целостные связи), «отлично» (цельность мысли проявляется как видение всякой смысловой детали целого). Флоренский полагал: учиться на отлично легче всего. Конечно! Зачем знать? Проще видеть! Ум ведь и есть око души. А ему нужен свет. В кромешной тьме ничего не видать, как ни выпучивай глаза. Свет истины, неотторжимый от красоты и любви, наполняет людей и жизнь блаженством свободы. Но плохо паукам в коробке: это паучий ад.

«Одно» на языке философии именуется сущностью, которая открывает природу вещей. «Во всем мне хочется дойти до самой сути» (Пастернак). В богословии сущность предмета — мысль Божия о нём. Кто ж знает творение лучше Творца?

(2) Какова сущность музыки? Она единит неисчислимое. У всех народов, даже самых малых, музыка своя. Китайский студент премудро ответил на вопрос украинского профессора: эта китайская песня о любви — лирика? «Нет, профессор, это не лирика. Это Китай». И русская песня «Во поле береза стояла» — это Россия. Есть музыка храмовая, внехрамовая (бытовая, театральная, концертная). Многочисленны жанры, формы. Неисчерпаема множественность в история: рэп — не песни Шуберта. А еще есть музыка (и исполнение) плохая и хорошая.

Но ни шагу без сущности! Если музыка — язык эмоций, психизмов, то бедный музыкант! Для гениев же она — язык бытия, судьбы людей и народов, человечества: «служение славе Божией и освежение духа», без чего и «не музыка, а шум и дьявольская болтовня» (Бах), «откровение», «священное, божественное искусство» (Бетховен), «вдохновение» (Чайковский), «священнодействие» и «миссия», без горения которой не смеет музыкант выйти на сцену (Рахманинов), «судьба» (Свиридов).

Гений тот, чей слух — орган поиска неземной красоты (богословие определяет красоту как сияние славы Божией, которой только и можно жить). Красота постигается восхищением духа в неземное, ясновидением, окрылением воли, блаженством радости, умножением крепости бытия. Если музыка поднимает цивилизации, значит ее высота онтологически выше человечества (Бетховен восхищенно устремлялся к «Композитору, который там наверху-наверху-наверху»). Без горения вышней силы в нас невозможно достичь совершенства. «Искусство не знает пределов, — и кто же может достичь вершин мастерства?» — 47 веков назад восклицал египтянин Птахотеп.

Первый блок нашего курса, посвященный сущности музыки, — это ядро, за которым последует развертывание многообразного: великих исторических стилей, высоты жанров, музыкальных форм, музыкального исполнительства.

(3) Сущность энергийна. Душа (субъект жизни, живущий) — единая многоспособная творческая сила, которая растет, питаясь истиной, красотой, любовью, а без того мертвеет, ссыхаясь до механизмов психики (но они — что, а не кто). Соответственно энергийны культура и жизнь. Без высшего они тоже, темнея, распадаются. Восходящий вектор истории сменяется нисходящим, конец истории становится неизбежностью. Тогда и музыка, музыковедение, педагогика теряют энергийность, векторную устремленность к высшему. Элементы музыки мыслятся не как живые энергии красоты, а как винтики.

(4) Сущность синергийна. То, что душа возрастает, лишь питаясь отвыше, получая, сколько рвется отдать, — и есть проявление синергии бытия как общения.

(5) Педагогика. Хотим ли мы быть гениями — или худшими из худших? У гениев надо учиться высоте их слуха, ориентированного на беспредельность небывалого. Эта цель ставится в курсе анализа. «Как научить тому, чему научить невозможно?» Ответ на этот вопрос, поставленный в моей давней статье на эту тему, очень прост: нужно подвести учеников к Красоте — и она сама начнет открывать свои тайны тем, кто жаждет её.