Алекс Альгуасил. Шестая соната С. Прокофьева

Наше издание уже знакомило читателей и слушателей рубрики Концерты с испанским пианистом Алексом Альгуасилом. Сотрудничество с музыкантом продолжилось: поскольку Алекс преподаёт в Conservatori Superior del Liceu в Барселоне, он предложил для ознакомления пианистам России и всего постсоветского прострарства свои методические видеоролики в рубрику Мастер-классы, дающие понимание особенностей исполнения одного из самых значительных произведений Мануэля де Фальи «Fantasia Baetica», о композиторе Ф. Момпоу и его сочинении «Cançons I danses», о сюите Э. Гранадоса «Гойески», о фортепианной сюите И. Альбениса «Иберия», о творчетве К. Монтсальватже.

Новая страница Алекса посвящена его пониманию и трактовке Шестой сонаты С. Прокофьева, исполнение которой он и предлагает вниманию публики.

_________________________________________

Соната № 6 относится к группе из трех сонат, обычно называемых «Военными сонатами»: №№ 6, 7 и 8, которые композитор начал сочинять одновременно в 1939 году. Соната № 6 была закончена до вступления Советского Союза в войну. Но Прокофьев прожил в Западной Европе пятнадцать лет, прежде чем вернуться в СССР, поэтому вполне вероятно, что напряженность, предшествовавшая конфликту, ощущалась им достаточно остро. В любом случае, понятие «война» прекрасно выражает агрессивный и бурный характер этих композиций. Из трех сонат Соната № 6 является наиболее экстравертной, и, будучи единственной, состоящей из четырех частей, приобретает эпические масштабы. Его музыка переносит нас в шокирующий мир и, по словам Святослава Рихтера, представляет нам «сокрушающий пульс 20-го века». Эта работа — уникальный опыт как для исполнителя, так и для слушателей.

Прокофьев строит эту сонату с помощью различных мотивов, главным из которых являются четыре ноты, которые будут трансформироваться на протяжении всего произведения. В сонате нет определённой программы, но часто характер музыки напоминает монументальные, мощно разворачивающиеся сцены. Агрессивность и неумолимый темп старта, 0:07, механический ритм, скорость, шум напоминают звуки функционирующей промышленной фабрики. Моторный ритм сохраняется на протяжении всего движения, за исключением конца экспозиции и развития, где он, кажется, выдыхается на несколько мгновений, только для того, чтобы снова начать бег. Во время звучания первой части мы слышим сигналы тревоги, синкопированные сирены, звуки апокалиптических колоколов и взрывы бомб, которые, по словам Прокофьева, можно играть кулаком. Движение заканчивается своего рода «механическими часами» — темой, часто повторяющейся в произведениях Прокофьева.

Вторая и третья части смягчают драматическое напряжение, хотя и не лишены турбулентности и некоторой мрачности. Начало озорного скерцо, 08:26 звучит шутливо, изобилуя неожиданными интонационными поворотами и аккордовыми последовательностями: можно представить, что группа людей или детей обсуждает и готовит подмигивание кому-то, чтобы посмеяться над ним (фрагмент, известный своими сложными прыжками на левой руке). Центральный эпизод имеет несколько таинственный характер. Различные мотивы переплетаются в замкнутой атмосфере, контрапунктические перестановки голосов, гармонические наслоения — всё это создаёт характер лирического размышления. Последние такты являются намеком на основной мотив сонаты, в то время как мы слышим серию неожиданных смешков.

Третья часть, 12:29, представляет собой Valse lentissimo с чувственной мелодией, похожей на мелодию из «Золушки». Она рождена из основного мотива, но сопровождается более терпкими и в то же время прозрачными гармониями. Средний раздел третьей части более турбулентен и развивается постепенно от речевой выразительности в самом начале до чрезвычайной порывистости и взволнованности почти оркестрового толка. При возвращении начальной темы вальс превращается в дуэт с новой темой в левой руке, медленно заканчивающийся. Основной мотив постепенно превращается в тихий «птичий крик», с угасающим звучанием, символизирующий наступившее, наконец, спокойствие.

Четвертая, 19:52 — это история, наполненная мрачным юмором, сарказмом. Быстрое, ритмичное и поспешное движение, где несколько шуток приводят к пронзительному истерическому и саркастическому смеху в отрывке фортиссимо перед концом первой части. В центральной части Прокофьев устанавливает циклическое единство всего произведения, буквально повторяя мотив начала первой части. Далее быстрый переход по мосту возвращает нас к предыдущему истерическому смеху, более интенсивному и ударному, чтобы коротко вздохнуть с небольшой и ироничной детской песенкой. Финальная кода бросает нас в водоворот, где безумие становится бешеным, в то время как основной мотив настойчиво вбивается в различные регистры клавиатуры, как призраки, уже ставшие явью, чтобы героически завершиться триумфом войны.

Обострённый драматизм, взволнованность, напряжённый ритм, жёсткий натиск, воплощены композитором с симфоническим размахом.